Я был удивлен. Не знаю еще, в какую сторону. Хотя, нет. Я был даже поражен. Я бывал в этом городе везде. Кроме... Кроме этого места. Подняв лапу - как обычно-правую - я некоторое время напряженно изучал странное место. Боксы, мочалки, намордники, попоны, номера, фотоаппараты, метро. Я, кажется, даже к левреткам (страшный зверь) привык. Но это... Я отметил про себя легкое беспокойство, еще зарождающеесе где-то в глубинах собачьей души.
В основном деревянное, кое-где пластиковое, странное снаряжение. Снаряжение? Для чего?...
Я сел, потом, почувствовав задом холодный, уже мокрый снег ,встал. Все таки, хорошо быть короткошерстным только, пожалуй, у меня на родине. На исторической, имею ввиду. А то ведь на моей-то настоящей родине даже псовым иногда бывает несладко. Часто зимой я даже в Германии гулял в свитере или попоне. Ужасно неудобно, правда. Зато тепло.
Итак, я несколько минут напряженно следил за силуэтами построек, готовый, завидя серую тень, метнуться стрелой куда подальше. Вот вы наверное подумаете - чего испугался-то? Это вам, может, подобные штуки и знакомы, но я... Я видел подобное лишь раз. Когда мы ездили на притравку по волку. И это было ужасно. К счастью, меня просто взяли за компанию с двумя молодыми псовыми из нашего питомника. Я тогда только лишь обнюхался с волком и этого мне хватило. И там, в глубине вольера, я видел отдельные элементы этого странного места. Правда, там все было несколько по иному, к тому же всего намнооооого меньше и не так ярко раскрашено.
И вот теперь в голове мелькнула мысль. А что, если тут тоже живут волки? Или жили. Ограды почти никакой, к тому же я разглядел там, у одной из построек следы. Еще пара мгновений, проведенные под скрип верхушек деревьев, качающихся под порывами влажного, всклокоченного весеннего ветра и я осторожной рысцой двинулся вперед. Обошел длинную "змею"-туннель, заглянул внутрь, но нашел только пару веток и листья, оставшиеся с осени. Что ж, похоже, тут давно никого не было.
Я совсем уже расхрабрился и даже вскарабкался на длинную узкую лесенку, прошел по ней и хотел было спуститься вниз, как заметил у подножия те самые следы. И стекло. Битое. Зеленое. Поежившись, я спрыгнул посередине и прошел, теперь поглядывая и под лапы, к ряду палок, торчащих из земли.
- Чего только не придумают люди, - вслух обратился я то ли к себе, то ли к ветерку, трепавшему меня за уши.
Я сел рядом, принявшись яростно чесать лапой под ошейником. Ошейник у меня кстати, остался еще с тех времен, когда я был домашним. Часто он спасал меня от сабаколовов, ибо те думали, что я просто пес без поводка, мирно идущий рядом с хозяйкой, занятой разговором по телефону или хозяином, занятым собственными мыслями. А потом, когда я пришел в этот город, оказался ненужен. Так как я потерялся будучи уже взрослым, то ошейник совсем не мешал мне. Только, наверное, болтался сильно, ведь я похудел достаточно от жизни бездомной собаки. А то будь я щенком, то сейчас бы не было меня тут. Задохнулся бы. Или ошейник бы так врос ,что передавил бы мне сонную артерию.

Я перестал скрестись, оптому что услышал явственный зевок. Затем некто прошел несколько шагов, а потом вдруг послышался скрип. Я вздрогнул, только тут почувствовав, как напряглись мышцы. Ветер резко изменил направление и я выдохнул. Собака. Это просто с о б а к а.
Я повернулся и успел только заметить, как в воздухе мелькнули лапы и морда. Собака поспешно вскочила, однако, видимо, была не слишком смущена падением. Мы изучали друг друга глазами всего пару секунд, затем незнакомая собака - в ней чувствовалось нечто породное, потому что таких дворняг я не видел, они все были какие-то серо-бурые и глаза у них были совсем другие, настоящие полуволки - направилась ко мне, помахивая хвостом и слегка прижав уши. Я слегка выдохнул. Все таки, она казалась более мощной, чем я, хотя я и был выше. Поэтому если бы незнакомка решила защищать свои владения, мне бы пришлось не очень-то и сладко.
- Привет, - поздоровалась собака. Взгляд её шоколадных глаз внимательно следил за мной. - Я - Скраффи. Меня так же называют Неряхой. А вы... ты... вы... кто?  - она запнулась и я, не желая особенно "напрягать" новую знакомую, улыбнулся и тоже вильнул хвостом.
- Лучше на "ты". Меня зовут Шнэлл. Это значит скорый, быстрый. Можно меня и так звать, конечно, - я повернулся корпусом к Скраффи, так как подошла она сбоку и я так и сидел, упершись передними лапами в бурую влажную землю прогалинки, - но лучше просто Шнэлл.
Я снова обвел взглядом сначала собаку, затем перевел взгляд на "качели", с которых она упала, затем взгляд перешел к следующему сооружению и наконец я снова взглянул на Скраффи.
- Ты тут живешь? - спросил я, стараясь придать вопросу самое будничное выражение. Но меня уже душило любопытство. Возможно, она подскажет, что это за местечко. А то ведь потом, когда сойдет снег, эти странные штуки можно использовать для развлечения. Например через ту шину вполне можно прыгать. С разбегу... Прямо прыгаешь и бежишь дальше, бежишь, долго и нет конца длинному полю...
Я встряхнулся мысленно, потому что слишком задумался и забылся воспоминаниями. Наверное, выглядело не очень. Сидит себе собака, сидит. И смотрит в одну точку. Долго так. И вдруг - раз! И в глазах хищный блеск загорелся. И никому, наверное, невдомек, что собака-то просто вспомнила ощущение ласковой руки на голове, когда приносишь хозяину то, что ему нужно. А какая разница - мочалка это с беговой дорожки или заяц? Собаке-то не важно.

Собака продолжала вилять хвостом и запах её отчетливо отпечатался в моей памяти. Что ж, обычное дело. Наше собачье общество предполагает огромное количество вещей, которые непонятны и даже порой неприятны людям. Я проследил взглядом за тем, как Скраффи вскарабкалась на планку и улеглась там. Сидеть на холодной, хотя и уже освобожденной от снега земле было не так приятно и я решил последовать примеру новой знакомой.
- Только... - я ловко запрыгнул за планку и уселся рядом с Неряхой, - ты осторожнее, я там видел стекло.
Тонкой мордой я кивнул на конец планки, упирающийся в сугроб. Странные следы наводили на меня чувство подавленности. Они обрывались резко и так же резко начинались. Словно собака сюда прилетела и так же удалилась. Я, осторожно балансируя, несколько мгновений постоял на трапе, затем прилег, поджав под себя левую лапу. Правая легла на деревянную поверхность. Откуда-то с высоты деревьев ветер сбил с веток мокрые тяжелые снежинки, сбившиеся в комок. Несколько их приземлилось совсем рядом. Я долго сверлил их взглядом. Голова была совершенно пуста, словно тот же самый ветер вышвырнул все до единой. Взгляд остекленел, я даже не мог повернуть головы. Странное чувство не покидало, но затем я услышал голос Скраффи и обернулся.
- Что? - Неряха легла на горизонтальный трап снаряда, свесив с него лапы. - Не-ет, я здесь не живу. Честно признаться, у меня вообще нет определённого места жительства. Постоянно переезжаю, так сказать... Просто я решила, что здесь можно будет занять себя чем-нибудь интересным... Но, как видишь, я и понятия не имею, для чего нужны эти штуки, - - она фыркнула, взглянув на качели. Я решил ,что к ним подходить вообще не стоит. Странная штуковина, бессмысленная какая-то.
- А ты тут что делаешь? - она принялась скрести лапой за ухом.
Я внезапно понял, что, собственно, смысла в моем путешествии сюда просто нет.
- Не знаю, - рассмеялся я, слегка пожав плечами, - я просто решил размяться. Шел, шел. Ну... и пришел. Сюда... Я вообще впервые вижу подобное. Хотя я и был когда-то с людьми.
Я опустил морду вниз, хотя в этом не было смысла. Ошейник был прекрасно виден и даже мой, так сказать, маневр, не мог его скрыть. Вообще-то я не очень люблю говорить об этом с бездомными ,потому что к людям они очень негативно относятся. Но Скраффи явно была далеко не дворняга ,поэтому я позволил себе слегка обмолвиться о прошлом.
Внезапно я вкинул голову, чуть приоткрыв пасть.
- О, вспомнил. Мой один знакомый как-то упоминал мне о подобном. Я тогда, правда ничего не понял. Он описал мне вот это, - я ткнул мордой в сторону туннеля, - сказал, занимался там с человеком. Он, кстати, своего хозяина и загрыз. Это странно... для меня. - добавил я после короткой паузы, ведь она мое мнение могла и не разделять.

Я осторожно повернул голову вбок, пристально вгляделся в остроконечные звезды и прямоугольники зеленного стекла. Оно манило зеленью, как травка на прогалинке. Но это была не трава.
- Оу, про стекло я уже знаю. Я случайно напоролась на небольшой осколок, пришлось вытаскивать зубами, - собака поморщилась. - Не то, чтобы больно, но неприятно... Невнимательная я.
Она усмехнулась и я снова взглянул на осколки. Интересно, это её следы? но крови нет. Ею даже не пахнет. Мне почему-то ужасно захотелось, что это это были чужие следы.
Я не люблю запах крови. Вам, наверное, смешно. Охотничья собака - и нос воротит. Но это всего лишь работа. К тому же, я никогда не стремился убивать. Все ради него. Я всегда хотел побеждать на бегах. И опять же, ради него. А он предал меня. Он вышвырнул меня на обочину своей жизни, как ненужное тряпье, как старый потрепанный мною же в годы детства ботинок. От одной этой мысли я испугался. Я впервые подумал о своем человеке с этой точки зрения... И она мне не понравилась. Она подрывала во мне все духовное. Все, что было. Я всегда думал ,что я - лишь собака. Друг человека. Друг и раб. И никогда не понимал бездомных дворняг. Они-то, побывавшие в любой передряги, всегда с выпирающими ребрами, что,  в отличие от меня, было далеко не породным признаком, они знали людей. Знали их гнев, их ярость и их страх.
- И для меня. Для меня это более, чем странно, - кивнула Скраффи, услышав о том, что дико - убить человека.
- Мы, наверное, слишком домашние, - слабо улыбнулся я.
- Знаешь... - задумчиво начала она. - Я ведь тоже была когда-то домашней. Жила в хорошей человеческой семье, но... мне план жизни продумали заранее. Меня ждала выставочная карьера, а выставки... это не самое приятное для меня дело. Мне не нравилось, что меня везут неизвестно куда, где нужно красоваться перед незнакомцами под бестолковый лай кучи собак. Вот мои собратья-босероны... многим из них повезло, да! Кто-то охраняет отары овец, кто-то занимается спортом вместе со своим хозяином.. - в голосе Неряхи проскользнуло нечто, похожее на сожаление. Наверное, и она тосковала по дому. - Нет, ты не подумай, я очень любила своих людей, но жить с ними было скучно, вот я и убежала. Как выяснилось в дальнейшем, из меня совсем никудышная бродячая собака, настоящая домашняя неженка. Везёт тебе, Шнэлл. Ты хотя бы ошейник сохранил. А вот у меня не осталось ничего того, что могло бы напомнить мне о доме... Только память.
Я горько усмехнулся и заворочался.
- Оше-ейник, - протянул я, проследив взглядом за собеседницей, - знаешь, чьи руки впервые одели этот ошейник? Те же, что впервые погладили меня по голове, те же, что давали мне еду, те же, что одевали мне намордник и вели в бокс, те же, что гладили мои переломанные бездомником лапы. И они самые, эти руки, вышвырнули меня. Я стал им не нужен. Я не знаю, что стало причиной тому. Наверное, я просто стал слишком слаб после травм. Я не мог больше их радовать. И во мне живет чувство вины, хотя я и понимаю, что ни в чем не виноват. Если бы не люди, меня вообще не было бы на свете. Хотя, было бы, наверное, даже лучше.
Я прикрыл глаза. Правда. Правда режет слух, но зашившую рану больнее вскрывать, чем лишь только прикрытую. Хотелось кричать от ощущения бессильной злобы и несправедливости мира, но - увы - грейхаунды почти не лают. И снова люди. Люди сделали нас такими.

Я встал и принялся чесаться. Когда-то давно, еще в те времена, когда я только-только потерялся, я зацепился ошейником за колючую проволоку около одного завода. Уже не помню, что та мне надо было. Но случилось так, что, яростно дергаясь и выпутываясь, я отогнул одну заклепку и теперь она постоянно щекотала мне шею, заставляя постоянно чесать под ошейником. Это грозило мне разодрать к черту кожу и получить заражение. И умереть.
- Не говори так, Шнэлл, - попыталась утешить его Скраффи. - Люди, порой, недостойны нашей верности. Люди говорят: "собака - лучший друг человека..." Зачастую, это у них только на словах. В жизни всё иначе. Зато теперь всё по-другому, здесь людей нет. Только мы, собаки. Здесь ты никогда не будешь одиноким или ненужным, потому что мы - не люди.
- Ты права, - я вздохнул. Не хотелось позволять воспоминаниям портить настроение, - все будет просто отлично. Потому что тут н е т  л ю д е й! - встряхнувшись, решительно заявил я и улыбнулся.
Неряха встала и потянулась. Я последовал её примеру, ощущая в теле приятную натянутость и упругость мышц. Хотелось скакать как бешеному - весна... Однако потянуться нормально у меня не получилось, лапа соскользнула и я, потеряв равновесия, неловко растянулся на трапе, вытянув в сторону передние лапы. Я чихнул, потому что поднятые мною в воздух легкие снежинки ,еще не растаявшие от весеннего солнца, осели мне на нос.
- Ну вот, как всегда, - я поднял глаза на босерона, затем поднялся сам, - не люблю гололед.
- Слушай, а тебе с твоей короткой шерстью не холодно? - спросила Неряха и я мысленно усмехнулся. Иной раз мне казалось ,что у меня на лбу надпись: "Первым делом спросите, не холодно ли мне и не голодаю ли я". Впрочем, спрашивающих можно понять. Поэтому я только энергично закивал:
- А то как же! Но, как видишь, живой пока. Чаще всего я согреваюсь около теплотрассы неподалеку от города, где есть машины и тепло. Конечно, там не Гавайи, но не так холодно. Или в подвалах. Потому что люди из машин все время пытаются меня поймать. Или вообще, просто бегу, бегу без остановки. Но с таким питанием особенно не побегаешь.
Не знаю, ли я, напомнив о еде, вызвал у Неряхи аппетит или просто она давно не ела, однако протестантские лозунги её желудка я услышал.
- Проголодалась? - участливо спросил я и спрыгнул на землю, - можно пойти-поискать чего-нибудь на обед. Кстати, я слышал, объявились в этой части города псы, которые отбирают еду у других. Не знаю, может, просто слухи.

Я потоптался на снегу передними лапами, прислушиваясь к скрипу мягкого весеннего снежка. Всюду звенела капель и даже ветер, казалось, был наполнен влажностью. Теплый и ласковый, ничем не напоминавший ледяные порывы острого, сухого ветра зимы. Словно колючие снежинки - крошечные иголочки - впиваются в кожу.
- Он тебе мешает, да? Может, я помогу снять? - спросила она и я вздрогнул.
Снять...
Мне казалось - я не хочу думать о Нем. Не хочу вспоминать Его руки, глаза, голос... И не хочу чувствовать эту полоску кожи на своей шее. Казалось ли мне?...
Я решительно тряхнул головой и, с минуту помолчав, медленно кивнул.
- Да. Это... было бы лучше всего, - протянул я, затем, чуть прикрыв глаза, решительно кивнул, - да, пожалуйста.
Тем временем Неряшливая спустилась с трапа - причем более "цивилизованным" способом, по ходу отвечая на вопрос о еде.
- Да-а, есть хочется...  Может, это действительно лишь слухи, но если это правда... Я очень не люблю всякие склоки, но я свою еду, честно собой добытую, никому не отдам. То есть, я обязательно поделюсь со своим товарищем или с любым другим нуждающимся в еде существом, но наглым харям я, обещаю, обязательно покажу зубы. Я же, всё-таки, не беззащитная писклявая болонка... Да какое они вообще имеют право! Хотя, ладно, наверняка эта какая-нибудь жалкая маленькая шайка, вряд ли они долго протянут... Видать, еды не хватает, вот и желают отбирать у тех, кто слабее... - босерон яростно заскреблась задними лапами.
Что ж, подобные псы действительно заслуживают лишь презрения... С одной стороны. Но... как говориться, выживают сильнейшие. Хотя мне казалось, что этот город не должен жить по стандартным правилам. Это город собак и тут собаки устанавливают правила. И уж точно не какая-то шайка голодранцев.
- Говорят, их главный терпеть не может породистых псов. Иногда мне кажется, что бездомные псы завидуют нам, хотя и не знаю, какое счастье им дано - не знать человеческой любви. Ты становишься зависим. Буквально, - я широко распахнул глаза, повернув морду к Скраффи, затем покачал головой, - а потом, когда ты меньше всего ждешь, просто ... оказываешься на улице. Они умеют выживать с малых когтей. Видимо, их главарь это не понимает, - я замолчал, так как собака спросила, куда пойти перекусить. Некоторое время я раздумывал над этим вопросом, как раз столько понадобилось, что бы дойти нам обоим до края странной площадки. Я бросил на строения последний, словно прощальный взгляд и снова обратился к подруге:
- Тут неподалеку есть парк. Можно отправиться на поиски съестного в старый парк аттракционов или, на крайний случай, помышковать в парке. Сейчас снег стаял и можно найти не мало нор.